Апрель 1926 г.
Стена массивная, глухая…
Гранит и бронза… На щитах,
Беспечный рыцарь, отдыхая,
Повесил латы впопыхах.
Кругом бьет жизнь, звонки трамвая,
Гудки моторов, шум и гром,
Ни днем, ни ночью не смолкая,
Кипит Москва, второй Содом…
Как пасть чудовища, раскрылась
Литая дверь из чугуна…
Какая чуткость воцарилась!
Какой покой и тишина!
Кругом ни звука, ни движенья,
Дворцы и башни будто спят,
И Божьих мыслей отраженье,
Лишь с неба звездочки глядят.
Храня таинственные думы,
Все спит, как рыцарь после битв,
Не долетят мирские шумы
До царства мысли и молитв.
Там, где в окне, не угасая,
Огонь и за полночь горит,
Усталых век не опуская,
За книгой старец все сидит.
В углу киот… Пред образами
В резной лампаде красный свет…
Кто знает, сколькими слезами
Любви тот уголок согрет?
Кругом шкафы… Большие книги,
Завет на многих языках…
Словарь, истории религий,
В больших и маленьких томах.
Искусства мир и мир науки,
Святой покой и чистота,
Молитвы трепетные звуки,
В богатстве духа – простота.
И ты с подругою смиренной
Так гостю всякому был рад
Чете столь скромной и почтенной
Господь любви дал аромат.
Как сладки были те мгновенья,
Когда безмолвно я сидел,
Под звуки искреннего чтенья,
На вас восторженно глядел.
Живите ж, старцы дорогие,
Струите тихий, теплый свет,
И силы и труды земные
Да Бог продлит на много лет!