В воскресный день, 20 февраля, в трапезной нашего храма состоялась встреча Киноклуба.
Смотрели германо-датский х/ф «Адамовы яблоки» (реж. Андерс Томас Йенсен, 2005). По окончании просмотра со всеми участниками состоялось обсуждение картины.
В фильме рассказывается об одном из лидеров неонацистской группировки, отсидевшем в тюрьме и проходящем испытательный срок в сельской церкви.
В начале просмотра зритель приходит в некое замешательство, поскольку служащий в церкви священник предстает перед ним в несколько странном образе. Ивэн (священник) убежденно верит в Бога, но явно неадекватно воспринимает действительность: очевидные негативные процессы, происходящие вокруг, он трактует позитивно и прекраснодушно (допустим, своего сына с крайней формой ДЦП он считает здоровым, способным бегать, играть и т.д., — при том, что мальчик парализован и не способен к движению).
Местный врач «помешательство» священника объясняет научно и как будто бы убедительно. Но в процессе просмотра (и последующего обсуждения фильма) мы понимаем, что все не так просто. «Помешательство» священника — вовсе не помешательство. Авторы фильма, используя иносказательный художественный язык, показывают нам, что Ивэн в фильме и есть самый нормальный и адекватный человек. А его кажущаяся неадекватность — есть художественный образ того, как его, глубоко верующего священника, воспринимает нерелигиозное, нецерковное и обезбоженное общество.
Те же моменты, когда Адаму (неонацисту) удается открыть Ивэну глаза на «правду», — вовсе не есть моменты открытия правды, но есть — моменты потери той сильной веры, которая помогает Ивэну жить как бы поверх чрезвычайно тяжелых обстоятельств жизни.
Практические усилия неонациста и научные объяснения доктора относительно духовной жизни Ивэна в итоге терпят крах. Сам Бог Своим Промыслом разрушает их: Адам приходит к вере, а врач признает свое бессилие перед невозможностью научно объяснить чудо (в конце фильма Ивэн, будучи смертельно болен, да еще и с простреленной головой, выздоравливает).
Возможно, «Адамовы яблоки» по своему жанру — фильм не для всех: драма, черная комедия, гротеск… (к тому же версии перевода — либо плохого качества, либо с нецензурными выражениями; мы смотрели версию, где нецензурные слова «запиканы»). Но «жесткая» форма художественного языка помогает говорить о глубоких вопросах духовной и церковной жизни, избегая при этом елейности, слащавости и сентиментальности, столь часто присущим картинам с религиозным содержанием.
