Сказка? Да, это была сказка.
Миновала ли она?
Не знаю. Я знаю только одно, что сказка была. О, как это несомненно для меня теперь, когда жизнь, действительная, серая жизнь снова охватила меня и окутала своей дымкой, как ясно сознаю я, что это была греза, воплощение моей мечты, может быть больного воображения, волшебный сон, унесший меня далеко от будней, заставивший меня забыть обо всем, кроме того, чем я тогда жил.
Это не могло быть действительностью, ибо в действительности нет, и не может быть той чистой, невинной, детски простой, наивной, но вместе с тем и королевски величественной, богатой, торжественной и нежно трогательной радости, счастья, что я пережил тогда…
Смогу ли я рассказать об этом?
Но кому?
Сам себе. Вспомнить об этой сказке. О, да! Постойте, постойте! Сейчас!… Ах, да! Кажется вокруг все было зелено. Да, огромные деревья сплетались высоко над головой в роскошный шатер, а веселый, смеющийся, зеленый кустарник обступил кругом маленькую полянку, где у могучего дуба шелковистая травка разостлалась ковром, и солнце, проникая сквозь листву, рисовало узоры на стволах деревьев и у ног на траве. Да, помню. Крупные, сочные ягоды малины краснели, прячась под листьями, и медвяный запах напаял воздух неподвижно застывший в послеполуденной тишине. Да, да… все было так.
А еще что было? Ишь вы какие! Не скажу.
Потом… потом, вдруг, откуда-то издалека, едва слышно. Донеслись звуки музыки. Незаметно они стали усиливаться, приближаясь так, что можно было разобрать мелодию, вот плачет, жалуясь на что-то, серебристая флейта, этот плачь сменяется вздохом утраты, потом, будто окрыленный надеждой, крепнет ее звук, вот уже торжествующе радостно звучит он, теряясь среди других полных жизни, голосов оркестра, и опять удаляясь, замирая, несутся последние аккорды, плывут над неподвижной гладью озера и только серые чайки реют в безмолвном воздухе… Да, помню… помню… сказка…
Но когда же это было? Где?
Где? Не знаю… Это было в стране сказки…
Когда? Разве для сказки есть время?
Ах, какие вы смешные.
Как вы не можете понять, что это все было в сказке! В милой, детской, ласковой сказке. И я сам был сказочный принц. И мне служили эльфы. А рядом, немного поодаль, из кустов был виден красивый стан моей гондолы, на которой я приплыл в это царство сказки через лебединое озеро. И она ждала меня со своими легкими веслами, полная дивных, благоухающих цветов. Их нет теперь. Они умерли. Они не могут жить в действительности. Мы все там были сказочные. А здесь мы живем для жизни. А для сказки мы умираем. И цветы, которые могут жить только для сказки, в сказочной стране, они здесь умерли. Вот и все…
Нет, не все. Нет, сказка не вся.
А что же еще?
Что еще? Вы хотите слишком многого.
Сказка осталась во мне. И со мной она умрет. Вы понимаете? Хотя…
Нет, пожалуй. Я расскажу, что припомню.
Вот, вот я вижу… Я вижу, снова, как тогда, как в этой дивной сказке, вижу, как скользит легко и свободно по Лебединому озеру моя быстрая лодка под плавными взмахами весел, с которых рассыпаются светлые бриллианты брызг, сверкая на солнце и играя цветами радуги, а на берегу, вперемешку с пахучими розовыми цветами, шумит и колышется тростник, покачивая своими головками, которые люди называют монашками, и шелестит, когда лодка проходит близко от этих дышащих как грудь, плавучих островов. Но вот лодка вошла в самую чащу камыша, шурша и раздвигая его на две стороны, и остановилась меж двух зеленых стен неподвижно, величественно спокойно, как бы задремавши на мягком роскошном ложе.
Я бросил весла. Я смотрел, как зачарованный, смотрел, не отрывая восхищенных глаз, обвеянный лаской озера, на свою сказку, понимаете, милую, нежную, лесную сказку.
Но теперь это была морская царевна, с золотым венцом на черных кудрях, с горящей звездой на челе, со сверкающими очами, светившимися чистотою, святостью и нежной любовью. В руке ее был сноп камышей, а в другой букет цветов, и одеяние ее, сотканное из лунного света, теперь отражало богатство и роскошь солнечных лучей. Нежная музыка снова доносилась откуда-то, а она, светлая и блестящая, смотрела своими глубокими глазами на меня и на свое царство, царство сказки. Она рвала камыш и собирала их в сноп, и улыбалась моему восхищению, моему восторгу смертного, попавшего в сказочную страну…
Потом все исчезло.
Как исчезло?
Ну да, ведь это же сказка. Милая, наивная, детская сказка.
Как это все хорошо! Да. Но, знаете что?
Это было, я вам скажу теперь прямо, это было… во сне.