Две три строчки слепым петитом
В конце дешевеньких газет
О старце – пастыре маститом
С ума сошедшем в склоне лет.
Служил лет двадцать иереем,
Сознал ошибки, снял свой сан.
Мы за тебя, о брат, краснеем
И боль стыда тяжеле ран.
Духовный вождь, избранный Богом
Перед толпой слепых рабов
Сметает пыль перед порогом
Метлой седеющих власов.
Иль никогда не замечался
Священный огнь в твоей груди
И никогда не раздавался
Сладчайший глас – молись и бди.
Забыл бессмертные мгновения,
Рыданье покаянных слез
И благодати озаренье
На трудный жизненный вопрос.
Ничтожны для тебя минуты
У ложа ждущего «конца»,
А верность завещал кому-то
Под сенью брачного венца.
Стыдись отец! За ломоть хлеба
С презреньем брошенным, как псам,
Ты предал дар высокий неба,
Приняв в наследье вечный срам.
Прочтя твой пошлый бред в газете,
Старик руками разведет,
И грубо захохочут дети –
«Нет, нет, твой номер не пройдет!»