(фабрика «Октябрь», быв. Хишина)
С домов уж сбегает
последняя тень,
Москва просыпается,
начался день.
Скрежещет трамвай,
мчится автомобиль,
И ветер взметает
дорожную пыль.
Вот ткацкая фабрика
в пять корпусов,
Доносится гул
молодых голосов.
Войдемте в ворота:
густая толпа,
А фабрика вся
почему-то пуста.
Как будто здесь праздник,
смех громкий звучит.
А фабрика как-то
уныло молчит.
Вокруг дымогарной
трубы собрались,
Ушла та стрелой
в небесную ввысь.
Ее ремонтируют.
Ждут мастеров;
Приложены кольца
к ремням хомутов
На блоках подтянутых
к верху трубы.
А глянешь наверх –
шапка вниз с головы.
«Пришли» – зашумели
кругом голоса.
Подставлены лестницы,
крепят леса.
Два смелых рабочих
с открытым лицом
Стянули рубахи
простым ремешком.
За цепи схватились,
в руках инструмент.
«Отчаливай», – крикнули –
жуткий момент.
Сидят в хомутах,
громко песни поют,
Лебедки визжат,
цепи плавно идут.
Все выше и выше.
Уж больно глаза,
От солнышка крупная
точит слеза.
Кричат что-то сверху,
да здесь не слыхать:
Уж с красками ведра
с наперсток видать.
Еще поворот. Резко
взвизгнул домкрат.
Сейчас молотки
мастеров застучат.
Внезапно крик ужаса
воздух потряс:
Не выдержав тяжести,
цепь порвалась.
Мелькнула фигура
вверху на блоках
И замер отчаянный
вопль на устах.
Оборванный цепи
конец отскочил, –
Несчастному прямо
в висок угодил.
Другой – с резким грохотом
на земь упал,
По блокам скользнув,
всю толпу разогнал.
Но тот, что вверху,
что с ним, он живой?
Повис на веревке
он вниз головой.
С цепями веревка
запасная шла,
А цепь в одном месте
проржавшей была.
Ногой зацепившись,
рабочий повис,
Как камни упали
инструменты вниз.
И с краской ведро,
словно с кровью упав,
Забрызгало суриком,
стены, обдав.
Вот тихо обратно
лебедка скрипит.
Толпа притаилась.
Все грозно молчит.
Но вот приближается
страшный трофей.
«Ты жив ли?» – «Конечно», –
кричит Тимофей.
От сердца отхлынуло,
радостно всем.
«Чай, думали вы,
что капут мне совсем?» –
Смеется рабочий, а кровь
на виске,
От смерти был только что
на волоске.
«Ну, что же, прилаживай
цепь, да пошел,
Я, чай, ведь не лясы точить
то пришел».
И песня удалая вновь
раздалась.
Опять вкруг героя толпа
собралась.
«Я сам виноват, тут
чего толковать.
Хотели исправить, да
некогда ждать.
Ну, дайте умыться, работать
пора.
А то я давно ведь уже
со двора».
Умылся маляр, снова к
цепи идет.
И удали смелой дивится
народ.
Минута, и вновь завизжали
блока,
И смерть для героя все
так же близка.
